НУЖНО ЛИ ИЗУЧАТЬ ИНОСТРАННЫЙ ЯЗЫК В НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ?
В последние годы укоренилось мнение, что чем раньше дети начнут изучать иностранные языки, тем лучше. Родители охотно платят за дополнительные занятия английским уже в детском саду. Преподавание же русского языка поставлено так, чтобы отбить у ребят охоту изучать родной язык. Главный редактор журнала «Народное образование», кандидат психологических наук Алексей Михайлович Кушнир отмечает: «Беспокоясь о судьбе русского языка в основном, говорят о засилье иностранных терминов и сленга. Но при этом почти не обращают внимания на то, что мы живём в стране, в которой уже на протяжении почти ста лет миллионы детей терпеть не могут предмет «русский язык». Школа если не вызывает отвращение к русскому языку, то уж во всяком случае не воспитывает к нему любви. Конечно, у большинства людей всё равно возникает эмоциональная привязанность к родному языку, как бы такая глубинная почвенность. Но система преподавания языка в школе работает на самоуничтожение. Программы и методы обучения построены таким образом, что язык – родной язык! – никому не покажется лёгким. Мы традиционно взяли на вооружение схоластическую прусскую модель обучения языкам. Но что удивительно: в области обучения иностранным языкам наблюдается совсем иная картина. Тут сплошной творческий подход, прямо-таки взрыв креативности. Учителя всячески стараются сделать урок привлекательным, используют игровые моменты, слайды, фильмы, элементы страноведения. То есть мотивационно государственная образовательная система работает против русского языка, способствуя экспансии иностранных языков. Прежде всего английского. Это чётко выраженная государственная политика в области языкового образования, и в последние годы она достигла своей кульминации, когда обучение иностранным языкам повсеместно ввели уже в начальной школе».
Но вместе с чужим языком дети усваивают чужие культурные установки, чужие культурные коды. Ведь язык – это не просто слова. Это целый мир. В языке, как ни в чём другом отражается душа народа, его представление о жизни, его система ценностей, историческая память. Родной язык оказывает огромное воспитательное воздействие. Служит нам и опорой, и защитой, и ориентиром в сложных ситуациях. Детские психологи Ирина Медведева и Татьяна Шишова пишут: «Неслучайно один из наиболее действенных приёмов манипуляции сознанием заключается в замене слов с исконными корнями на иностранные термины. Да, конечно, мы понимаем их значение, но это понимание чисто головное, умозрительное. В нашей душе они не находят отклика.
Одно дело сказать «сексуальное просвещение детей и подростков». Вроде бы ничего звучит, культурно, красиво, благородно. А назовите это по-русски «растлением малолетних» - и аудитория содрогнётся. Любой человек, для которого русский – родной язык, понимает значение корня «тлен». И ни для кого этот корень не имеет положительной окраски, ибо «тлен», «тление» теснейшим образом связаны с понятием «смерть». А приставка «рас» означает раскрытие. Человек растленный, раскрывшийся для разврата, как бы впускает в себя смерть, что подтверждается не только на духовном, но и на физическом уровне. Растленные люди, как правило, долго не живут. Поэтому сколько не убеждай, что растление – это хорошо, ничего у тебя не получится. Язык не допустит такой вопиющей лжи».
Самосознание у ребёнка вырабатывается постепенно. Он не рождается с готовым менталитетом. И родной язык играет здесь наиважнейшую роль. Недопустимо смешение культурных кодов и установок на раннем этапе развития ребёнка. «Не успев проникнуться родным духом, ребёнок всей душой прилепиться к иностранному. И будет не только говорить. Но и мыслить, чувствовать, вести себя как иностранец. Русский язык, русская культура и ментальность станут ему чужды и неприятны» - пишут Медведева и Шишова в своей книге «Бомбы в сахарной глазури». Эти замечательные детские психологи советуют: «Не усердствуйте в раннем обучении детей иностранному языку. Мало того, что это может вызвать задержку речевого развития и открыть в детском сознании шлюзы для проникновения чужих ценностей, зачастую противоположным ценностям нашей культуры, так ещё и чуждый интонационный строй способен разбалансировать неокрепшую детскую психику, пагубно повлиять на эмоциональную сферу ребёнка. Русская речь интонационно плавная, раздумчивая. Английская – гораздо более нервная, напряжённая, фразы интонационно рваные, голос чуть ли не на каждом слове поднимается вверх. Для ребёнка, который в силу своих психофизиологических особенностей более чувствителен к подобным вещам, нежели взрослый, это серьёзная нагрузка».
Итак, ясно видно, что недопустимо изучение иностранного языка с первого и второго класса. Практика показывает, что успехи детей при таком раннем параллельном изучении языков невелики. Моя внучка сейчас учится в 6 классе. За этот период обучения у неё всегда за год «5» по английскому, а по русскому – «4». Это парадокс – родной язык она знает хуже, чем английский. Но даже таких учеников в классе мало, десятка не будет. Основная масса имеет «3» как по русскому, так и по английскому. Только дополнительно с репетиторами по русскому языку никто не занимается, а по англискому - значительное число учеников. Неужели в принципе нельзя научить детей знать родной язык на «отлично»? Может быть, были в нашей стране такие педагоги, которые могли научить детей любить и знать родной язык? Несомненно, были.
Вот письмо подростка: «Мой милый благодетель! ...Теперь я рисую с многосложных эстампов... В понедельник у нас вдруг раздалось в классе: «Государя убили». Сердца у нас у всех так и оборвались. Вчера же утром мы прежде пропели молебен о здравии Александра III и приняли присягу, потом отпели панихиду. Не уберегла матушка-Россия столь великого для нее благодетеля, подобных которому, может быть, никогда не будет». Это письмо поражает глубиной мысли подростка. И еще более ясно представляется за этим мальчиком образ его учителя, воспитавшего в детях духовное понимание происходящего в обществе, ответное к нему участие. Здесь и патриотизм, и вера в справедливость, и чувство сыновней любви к Родине. Это письмо написал ученик Сергея Александровича Рачинского, впоследствии иеромонах, Тит (Никонов) из Троице-Сергиевой Лавры, куда учитель направил его в школу иконописи.
Школа, в которой учился мальчик, находилась в старинном селе Татево, расположенном на границе Тверской и Смоленской губерний. Оно же стало центром идей и местом подвижничества ученого и педагога-просветителя Сергея Александровича Рачинского (1833–1902), 180-летие со дня рождения которого мы отмечаем в этом году. Отмечаем – сказано, пожалуй, избыточно, поскольку мало кто сегодня в России, к сожалению, помнит это имя, тогда как вспомнить его следует.
Грамоту в школе Рачинского начинали изучать с церковнославянского языка. Освоив его, дети свободно учились писать и читать на русском. Владение речью предков развивало творческие способности, формировало детей нравственно и эстетически. Первыми словами, которые они писали в школе Рачинского, была молитва мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному». Рачинский писал: «Та высота, та безусловность идеала, которая делает русский народ народом христианским по преимуществу, которая во всяком русском человеке обусловливает возможность внезапных победоносных поворотов от грязи и зла к добру и правде, – вся эта нравственная суть русского человека уже заложена в русском ребенке. Велика и страшна задача русской школы в виду этих могучих и опасных задатков, в виду этих сил и слабостей, которые она призвана поддержать и направить. Школе, отрешенной от Церкви, эта задача не по силам. Лишь в качестве органа этой Церкви, в самом широком смысле этого слова может она приступить к ее разрешению. Ей нужно содействие всех наличных сил этой Церкви, и духовных, и светских…». К слову, среди ярких учеников Рачинского был и протоиерей А. П. Васильев (1867–1918), духовник царской семьи, окончивший Санкт-Петербургскую духовную академию, выдающийся народный проповедник и законоучитель царских детей, член Главной Палаты Русского Народного Союза им. Михаила Архангела (РНСМА). Священник был расстрелян в Петрограде в августе 1918 года вместе с причтом своего храма и почитается в Православной Церкви в лике священномучеников.
Об этих могучих и опасных задатках русского народа говорил Рачинский. Подобная мысль высказана в письме А. И. Кошелева к А. С. Хомякову и звучит так: «Без православия наша народность – дрянь. С православием наша народность имеет мировое значение» (Н. А. Бердяев цитирует это письмо в своей статье «Алексей Степанович Хомяков).
Сергей Александрович Рачинский ушел из жизни 2 мая (ст.ст.) 1902 года. На его погребение съехались десятки священников и учителей, ректоры духовных семинарий, писатели, ученые. За 10 лет, последовавшие после его кончины, о жизни и деятельности Рачинского было написано и опубликовано более десятка книг, опыт его школы использовался в Англии и Японии. В. Г. Георгиевский писал тогда: «Рачинский показал, что высшая наука совместима с глубокой религиозностью, – и церковность, ставши основой начальной народной школы, способна дать ей особую жизненную силу, так, что народ русский, получив просвещение в духе христианства, под постоянным благодатным воздействием Церкви православной, носительницы православного духа, может явиться единственным в мире народом, который способен будет сказать свое жизненное слово прочим народам Востока и Запада, ждущим нового откровения».
Сегодня недалеко от Татева, в поселке Мирный, на родине святителя Николая Японского, воссоздан летний лагерь по образцу школы Рачинского, и отец Артемий (Рублев) возобновил традиции походов по святым местам, вот только теперь они стали велосипедными. Пора нашим учителям обратить взоры к трудам выдающегося соотечественника, педагога-просветителя, «апостола трезвости» Сергея Рачинского, создавшего внятную, обоснованную и убедительную парадигму русской школы.
