«1917–2017 гг. Уроки истории».
В феврале наступающего 2017 г. исполнится 100 лет с момента событий, которые до сих пор неоднозначно оцениваются в российском обществе. Трактовки этого события также разнятся – «Февральская буржуазно-демократическая революция», «массонский заговор», «государственный переворот». Дискуссии по поводу причин, повлекших за собой гибель Российской империи и последующий приход к власти большевиков, не прекращаются до сих пор.
Причины Февральской революции 1917 г. известны: тяжелый финансово-экономический кризис, кровопролитная война; политический кризис, представлявший конфликт между императором и Государственной думой; сложная проблема межнациональных отношений. Однако в этой связи возникает справедливый вопрос. В различные периоды своей истории наша страна переживала глубокие политические кризисы, усугублявшиеся тяжелым состоянием экономики. Тем не менее, это не приводило к столь катастрофическим последствиям.
В феврале 1917 г. рубежи, на которых стояла русская армия, располагались западнее Риги, в Белоруссии, Карпатах, Румынии. Это не идет ни в какое сравнение с ситуацией в конце ноября 1941 г., когда войска Красной Армии, испытывавшие серьезные проблемы в пополнениях и снабжении, сражались на ближних подступах к Москве. Когда на юге гитлеровцы оккупировали почти всю территорию Украины, Крым, заняли Ростов. Когда Ленинград уже более двух месяцев находился в блокаде, и каждый день от голода в городе умирали тысячи людей.
Тем не менее, в декабре 1941 г. немецкая армия потерпела поражение под Москвой. А через год, несмотря на тяжелые неудачи под Харьковом, в Крыму, Красная Армия разгромила фашистов под Сталинградом и на Северном Кавказе. В начале февраля 1917 г. сторонний наблюдатель мог отмечать внешнюю стабильность и незыблемость России. Однако менее чем через месяц династия Романовых была свергнута, империя перестала существовать. А через год страна была охвачена братоубийственной гражданской войной, а недавние союзники по Антанте перекраивали карту России.
Учитывая специфику нашего форума, мне бы хотелось остановиться только на одной, на мой взгляд, важнейшей причине, приведшей к Февральской революции 1917 г. Одним из признаков глубокого внутриполитического кризиса Российской империи стало морально-нравственный упадок не только среди правящей элиты, но и многих представителей дворянства, творческой интеллигенции, офицерства. Обозначенная проблема не утратила актуальности и по сей день.
В этой связи особое значение имело морально-нравственный уровень русской армии. В этом отношении, важная функция принадлежала военному духовенству российской армии и военно-морского флота. Основными обязанностями военных священников являлись: совершение в полковой церкви богослужений в строго назначенное время во все воскресные и праздничные дни; подготовка военнослужащих к Исповеди и принятию Святых Таинств поучениями и внебогослужебными собеседованиями; совершению Таинств и молитвословия для военнослужащих в церкви и их домах; контроль за библиотекой; подготовка церковного хора для пения при богослужениях; проведение бесед, поучение воинов истинам православной веры и благочестия, назидание и утешение больных в лазаретах; преподавание Закона Божия в полковых школах, солдатским детям и учебным командам. Кроме того, священники совершали освящение построенных кораблей, зданий, фортификационных сооружений.
Полковые и судовые священники были обязаны разъяснять воинам следующие понятия:
- понятие о нравственном законе (долг);
- свободное исполнение закона о добродетели);
- о высшем благе (конечной цели жизни человека) по отношению к Богу, ближнему и самому себе.
Внебогослужебная сторона работы священников с военнослужащими включала воспитание любви к Родине, верности гражданскому и воинскому долгу, мужества, взаимовыручки. Основными формами ее являлись индивидуальные и коллективные беседы, проведение занятий по словесности, антиалкогольная пропаганда, благотворительность и т.д.
В военное время роль полковых и судовых священников становилась еще более значительной. Их первоочередными задачами были: удовлетворение религиозных чувств и религиозных нужд личного состава через совершение богослужений и треб; влияние на свою паству личным примером, неукоснительным выполнением своего служебного долга. Сложные психологические нагрузки в боевой атмосфере требовали основательной моральной поддержки. На кораблях военного флота России по боевому расписанию священник назначался в помощь к врачу и обязан был находиться в его каюте, которая была оборудована под операционную.
Деятельность духовенства имело и свои существенные недостатки: продолжительное двоевластие в управлении военным духовенством армии, флота и военно-учебных заведений; отсутствие храмов во многих военно-учебных заведениях, неполный охват учащихся патриотическими мероприятиями; сложные взаимоотношения между учащимися и офицерами, учащимися различных христианских вероисповеданий; недостаточное количество библиотек. Воспитатели и законоучители военно-учебных заведений отмечали многочисленные уклонения молодых офицеров от посещения церковных служб под предлогом усталости от военной подготовки и необходимости развлечься. Даже во время всенощного бдения многие молодые офицеры посещали клубы, вследствие чего, как полагали законоучители, нельзя сделать ничего доброго.
Представители духовенства понимали, что для стабильности государства, которое в начале XX в. подверглось угрозе со стороны различных общественных движений, было весьма важно, чтобы русская армия оказалась на высоте своего положения и продемонстрировала твердую преданность престолу и Отечеству. Однако поддерживать и укреплять это положение не всегда удавалось. Тревожные симптомы стали отмечаться уже в 1908–1913 гг., т.е. достаточно стабильный с экономической и внутриполитической точки зрения период истории России.
В 1908 г. в Санкт-Петербурге был созван съезд офицеров – воспитателей кадетских корпусов (приказ по военно-учебным заведениям № 1161907), на котором был поставлен вопрос об улучшении религиозного воспитания. Участники форума были единодушны во мнении, что успех во всяком деле непрерывно связан с нравственным преуспеванием. Поэтому учащиеся должны, прежде всего, оградить свои нравственные идеалы от враждебного воздействия. По их мнению, каждый молодой человек, призывали они, должен начертать себе программу действий для достижения жизненной цели и идти к ней, не озираясь вспять и не предавая себя во власть разных непредвиденных случайностей, в ущерб правде и чести. Какими бы выдающимися способностями не обладал человек, как бы высоко ни парил его гений в области науки, неограниченный нравственными законами талант рано или поздно заглохнет в суете мирской.
По признанию участников съезда, религиозное равнодушие в военную среду вносил дух времени, чему во многом способствовала также разноплеменность и разноверие. Едва ли можно оспаривать мысль, что российское образованное общество начала XX в. воспитывалось в значительной степени исключительно на светской литературе, не имея твердых религиозно-нравственных устоев. В связи с этим, стремительно увеличивалось число людей, хотя и принадлежавших официально к Церкви, но на самом деле, исповедовавших убеждения, мало связанные с истинным православием.
Большинство членов общества равнодушно относилось к своим религиозно-нравственным обязанностям, вследствие увлечения житейскими вопросами. В 1911 г. среди учащихся военно-учебных заведений проводилось анкетирование, результаты которого показали следующее: из 800 опрошенных, 95 % признали себя людьми неверующими. Не способствовало усилению религиозного воспитания будущих офицеров и использование его традиционных форм: торжественные богослужения в военно-учебных заведениях в связи с православными праздниками, юбилеями. Формальный подход в проведении этих мероприятий не столько повышал религиозность, сколько снижал ее.
Тревожное положение в армии и флоте явилось серьезным отзвуком того, что система религиозного воспитания, в том числе и в военно-учебных заведениях, десятилетиями державшаяся на понятии «За веру, царя и Отечество», перестала проникать в офицерское сознание. Армия и флот, отрывая людей от привычных условий быта, от более уравновешенной устойчивой среды, не давала взамен духовно-нравственного развития. В результате, в час тяжелых испытаний для России вера не стала главной силой поддержки духа армии и флота. Аналогичная тенденция отчетливо прослеживалась и в сугубо гражданской среде.
Рост упаднических настроений в течение 1907–1917 гг. наблюдался и среди многих представителей творческой интеллигенции. Широкое распространение получило увлечение оккультизмом, участие в различных религиозных сектах (ивановцы, хлысты, баптисты и т.д.). Патриотизм, верность традициям, православной вере постепенно становились атавизмом.
В январе 1915 г. известный и популярный литератор Игорь Северянин опубликовал произведение «Ананасы в шампанском». Основной сюжет его творения – очередной вариант придуманного мира. Автор доклада не собирается обсуждать «Ананасы в шампанском». Однако при всей своеобразности творчества И. Северянина, автор очерчивал опасность дегуманизации человека, выступал за сохранение нравственных основ.
Состоявшийся в июле 1914 г. в Петербурге съезд военного и морского духовенства обратил внимание военных священников на важность доходчивости церковной проповеди, непринужденности внеслужебной беседы. Подчеркивалось, что живое слово, обличающее не отдельных лиц, а пороки и язвы настоящей жизни без излишнего увлечения политическими темами, будет более воздействующим на слушателей, чем чтение проповедей по книге или тетради. Для этого священник должен был быть ближе к учащимся, солдатам и матросам, изучать их жизнь во всех проявлениях.
Протопресвитер армии и флота Г.И. Шавельский подчеркивал, что военный священник «был учителем, воспитателем в той великой русской школе, какою являлась для огромной части русского мужского населения армия…Ежегодно принимая в свои ряды сотни тысяч молодых людей, в значительном проценте неграмотных и невежественных, армия и флот обучали их грамоте, сообщали им разные знания, дисциплинировали и культивировали их…И в отношении воспитания воинского духа, и в отношении общего обучения и воспитания нижних чинов священник в воинской, как и в морской части мог играть выдающуюся роль».
Тяжелым и славным испытанием для русского православного духовенства стала Первая мировая война. Священники не имели права непосредственно участвовать в боевых действиях. В 1915 г. Святейший Синод издал специальное распоряжение, которое категорически запрещало представителям духовенства поступать на воинскую службу не на духовные должности. Тем, кто уже находился в армии и на флоте, брать в руки оружие не позволял не только сан, но и прямые обязанности. Русская Православная Церковь традиционно считала, что результат военной кампании или отдельного боя зависит целиком от воли Господа. Следовательно, главной обязанностью военного священника была постоянная молитва о даровании победы. Во время боя священник должен был находиться на перевязочном пункте полка, куда эвакуировались раненые. Батюшка занимался облегчением страданий воинов, а если требовала обстановка, оказывал медицинскую помощь.
Несмотря на существовавшие правила и запреты, многие представители духовенства продемонстрировали подлинный героизм при выполнении своих обязанностей на поле боя. Рискуя жизнью, священники совершали богослужения, причащали и выносили с поля боя раненых, отпевали погибших. Вместе с полковыми и судовыми командирами они несли ответственность за состояние дисциплины своих подчиненных и в случае возникновения каких-либо инцидентов подвергались взысканиям. Были отмечены сотни случаев, когда полковые батюшки личным примером поднимали в атаку целые подразделения. Причем не только пехотные, но и кавалерийские. Пастыри солдатских душ нередко останавливали отступавших и убеждали их вернуться на брошенные позиции.
Военные священники, участвуя в операциях армии и дальних флотских походах, традиционно делили со своими «чадами» все тяготы и лишения службы: длительные переходы, недостаток всего необходимого, неустроенный быт. Однако главная опасность была на поле боя. Следует учитывать, Первая мировая война кардинально отличалась от предыдущих войн своими масштабами. Противоборствующие стороны, опираясь на современные научные достижения, широко использовали самые изощренные средства уничтожения. На полях сражений миллионные армии массово применяли пулеметы, бомбометы, огнеметы, минометы, орудия сверхтяжелых калибров. Войска зарывались в землю на несколько метров, выставляя минные поля, «волчьи ямы», проволочные заграждения, по которым пускался электрический ток. Впервые появились танки, широко применялись боевые самолеты. Морские эскадры вели артиллерийские дуэли на расстоянии нескольких километров. Торпедный залп в течение нескольких минут отправлял на дно боевой корабль водоизмещением в несколько тысяч тонн с сотнями членов экипажа. В 1915 г. мир содрогнулся, узнав о последствиях первых химических атак под Ипром. Впервые в истории человечества армии несли небывалые потери.
В войнах XVIII-XIX вв. полковые батюшки, оказавшись в гуще боя, могли погибнуть от штыкового или сабельного удара, реже – от пули, ядра; разбиться насмерть, упав с крепостного вала; умереть во время эпидемии. Нисколько не умаляя их мужества и самопожертвования, приходится признать, что шансы выжить на полях Галиции, Прибалтике, Мазурских болотах, в горах под Эрзерумом в 1914–1917 гг. были намного меньше, чем при штурме Измаила, во время обороны Севастополя в 1854–1855 гг., в песках Туркестана или в ущельях Северного Кавказа.
Священники, находившиеся на передовой вместе со своей паствой, могли погибнуть от разрывной пули «дум-дум», пулеметной очереди, огнеметной струи, авиабомбы; быть заживо погребенным в блиндаже от взрыва крупнокалиберного снаряда; подорваться на мине; скончаться в мучениях, глотнув хлора или иприта, во время химической атаки. Судовые иеромонахи, служившие в действующем флоте, разделяли судьбу экипажей кораблей, торпедированных противником или подорвавшихся на минах. Оказавшись в лагере для военнопленных, несмотря на свой сан, священники, могли погибнуть от эпидемии или физического истощения. В период Первой мировой войны на полях сражений погибло 24 военных священника, 54 скончались от ран и эпидемий, 48 получили ранения, 47 были контужены, 5 отравлены химическим оружием, более 100 попало в плен.
Несмотря на смертельную опасность, военные священники проявляли массовый героизм и самоотверженность в боевых условиях. Священник 9-го Казанского драгунского полка отец Василий (Шпичек) лично поднял свою паству в сабельную атаку. Иеромонах 311-го пехотного Кременецкого полка отец Митрофан не прекратил службу во время вражеского артиллерийского обстрела. Неприятельский снаряд пробил крышу храма и упал рядом с алтарем, к счастью, не взорвавшись. Священник перекрестил его и спокойно продолжил молебен. Священник 159-го пехотного Гурийского пехотного полка отец Николай (Дубняков) заменил погибшего начальника обоза и успешно вывел обоз в расположение русских войск. Священник 58-го пехотного Прагского полка отец Парфений (Холодный), наткнувшись на взвод австрийских солдат, подошел к нему с иконой и обратился с увещеваниями сложить оружие. В результате, 2 вражеских офицера и 23 рядовых сдались в плен русским.
Ярким примером самопожертвования на поле боя стал подвиг священника минного заградителя «Прут» иеромонаха Антония (Смирнов). 16 октября 1914 г. минный заградитель «Прут» Черноморского флота подвергся нападению германского линейного крейсера «Гебен» и турецких эскадренных миноносцев «Самсун» и «Тасоз». Немцы предложили русским морякам сдаться. Командир «Прута» капитан 2 ранга Г.А. Быков решил не спускать Андреевского флага, затопить корабль и эвакуировать команду на шлюпках. Это давало возможность сохранить хотя бы часть экипажа, т.к. принимать бой, имея на борту полный запас мин (710), было самоубийством.[3, c. 295] Команда «Прута», подняв сигнал «Погибаю, но не сдаюсь», грузилась в шлюпки. Немцы, убедившись в своей безнаказанности, обстреливали русский корабль с близкой дистанции. Минный заградитель, охваченный огнем, постепенно погружался.
Во время эвакуации выяснилось, что мест в шлюпках и вельботе недостаточно для всех членов команды. Командир корабля, старший офицер, старший минный офицер, боцман и несколько членов команды решили остаться на минном заградителе. Несмотря на просьбы моряков, судовой священник «Прута» иеромонах Антоний, категорически отказался спасаться. Он облачился в ризу и находился на верхней палубе до последнего. По свидетельству очевидцев, с крестом и Евангелием в руках он благословлял моряков, находившихся в шлюпках и тех, кто отказался покинуть «Прут».
Следует учесть, что осенью 1914 г. у иеромонаха Антония заканчивался 5-летний срок службы во флоте. Возраст у батюшки также был явно непризывной – 71 год. Иеромонах Антоний имел полное моральное право покинуть гибнущий корабль. Кроме того, в соответствии с действовавшими правилами, судовому священнику полагалась отдельная шлюпка и право приставать с правого борта – привилегия, которой пользовались георгиевские кавалеры, командиры кораблей и командующий эскадрой. Следовательно, в случае опасности ему не нужно было искать средств к спасению. Таким образом, иеромонах Антоний добровольно обрек себя на гибель.
К сожалению, массовый героизм и самопожертвование военного духовенства не смогли кардинально препятствовать морально-нравственному разложению армии и флота. Особенно тревожной тенденцией стало распространение подобной тенденции среди офицерского состава.
В период Первой мировой войны военные священники доносили протопресвитеру, что, несмотря на проводившуюся воспитательную работу, у молодых офицеров ослабло сознание долга и на этой почве выросло стремление к отрицанию вины и наказания за грех. Безразличие к злу, неспособность ненавидеть это порочное явление, столь неестественное для здорового нравственного сознания, объявлялось порой даже добродетелью. Например, в офицерской среде перестали осуждаться прохождение с музыкой и песнями мимо храмов, несоблюдение постов, проведение увеселительных мероприятий при проведении Великого поста, пение непристойных песен, безразличное отношение к вере. Происходило намеренное разрушение традиционных идеальных образов. Подобная ситуация пагубно отражалась на настроениях солдат, матросов и унтер-офицеров.
Приходится с горечью признавать, что уроки Февральской революции 1917 г. ничему не научили власть современной Российской Федерации. В первую очередь, это выражается в отсутствии сколько-нибудь грамотно сформулированной политики государства в области культуры и просвещения. Ликвидация советской идеологии, стремительное вымывание культурного наследия СССР в 1990-е гг. создало определенный вакуум морально-нравственных ценностей.
В течение последних 20 лет в нашей стране ежегодно уничтожалось около тысячи памятников культуры (музеи, памятники, библиотеки). Причем, не только советского периода. Например, в середине 1990-х гг. в результате перепланировки Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге под асфальтом автобусной остановки оказались могилы великих русских композиторов Ц.А. Кюи, А.П. Бородина, М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова.
К сожалению, вышеуказанная тенденция сохраняется и в настоящее время. В 2011 г. отмечалось 950-летие основания Владимира – одного из старейших городов России. Однако у местной администрации не нашлось средств для реставрации дома князя Андрея Боголюбского.
В 2011-2012 гг. в преддверие празднования 200-летия Отечественной войны нашу страну потряс еще один скандал, являющийся ярким доказательством равнодушия и морального убожества чиновников. Главным образом, речь идет о строительстве коттеджей не где-нибудь, а на Бородинском поле. Глава местной администрации М.Склюева продавала земли, принадлежащие мемориальному Бородинскому комплексу.
Помимо равнодушия и некомпетентности чиновников особую роль играют носители т.н. «свободной культуры», различного рода религиозные секты, количество которых за последние 20 лет превысило несколько сот. Особой мишенью представителей псевдокультуры, откровенно навязываемой последние 25 лет, периодически становится и Православная Церковь. В феврале 2012 г. внимание российской общественности привлек скандал, вызванный судебным разбирательством по делу группы «PussyRiot», устроившей т.н. панк-молебен в храме Христа Спасителя. В этой связи, недоумение вызывает, мягко скажем, запоздалая реакция властей. За несколько дней до происшествия в Храме Христа Спасителя, «PussyRiot» устроили аналогичный шабаш в Богоявленском приделе Богоявленского собора в Елохово. Власти никак не отреагировали на случившееся. Участницы безнравственной акции не были привлечены к ответственности. А подобная пассивность, как известно, порождает у преступника чувство безнаказанности и толкает на новые нарушения законности.
Одним из объектов нападок современных проповедников западных «либеральных» ценностей стала Великая Отечественная война. Свою якобы «борьбу за историческую правду» они ведут в двух направлениях. С одной стороны, масштабное охаивание всего, что связано с советским периодом истории России. В методах эти господа не ограничиваются.
В 2005 г. в обстановке празднования 60-летия Победы в Великой Отечественной войне разразился скандал, связанный со строительством коммерческих объектов общественного питания в районе Мамаева кургана. Эта проблема поднималась уже в 2011 г.
В мае 2013 г. скандально известный Л. Гозман на сайте «Эхо Москвы» разместил собственные рассуждения, в которых он, фактически, приравнял советскую спецслужбу СМЕРШ к немецкой СС – организации, признанной преступной Международным Нюрнбергским трибуналом 1945–1948 гг.
В декабре 2016 г. врач-психиатр А. Бильжо разместил в Интернете заявление, порочащее Зою Космодемьянскую – первую женщину, удостоенную звания Герой Советского Союза во время Великой Отечественной войны. Представитель самой гуманной в мире профессии, более известный, как художник-карикатурист, утверждает, что юная партизанка была больна шизофренией и что ее поведение во время казни не что иное, как следствие тяжелого заболевания. При этом Бильжо сравнивает эшафот с подиумом.
Все вышеизложенные факты являются весьма тревожными симптомами. В настоящее время, единственное событие, которое еще сплачивает российское общество, является Великая Отечественная война. Следовательно, намерения подобного рода «правдоискателей» не только собственная популярность и возможность заработать. Очерняя настоящих героев Отечества, они стремятся посеять сомнения в достоверности подвигов. Еще более опасной тенденцией является стремление любым способом реабилитировать тех, кто во время войны предал Родину и верно служил гитлеровцам.
Подобного рода деятельность особенно опасна для молодежи и подрастающего поколения. Сначала в неокрепших умах порождается сомнение в традиционных моральных ценностях – уважение и любовь к родителям, бережное отношение к ближнему. За этим следует равнодушие и пренебрежение всем, на чем зиждется добро, любовь, милосердие, гуманизм, нестяжательство, преданность Отечеству.
Пренебрежительное отношение к культурным традициям, морально-нравственным устоям неизбежно приводит к духовному одичанию, убожеству, безответственности, правовому нигилизму,отсутствию понимания граней между добром и злом, добродетелью и грехом. Духовный вакуум немедленно заполняется набором псевдоценностей, среди которых и однополые браки, педофилия, гомосексуализм, жажда денег и власти, равнодушие к чужой беде.
Скепсис к ответственности за свои поступки, может привести к постепенному господству постмодернистской идеологии, где основной ценность считается абсолютная свобода. Безграничная внутренняя свобода – одна сторона медали. Внешняя свобода – форма протеста против угнетения, социального и правового неравенства. Однако, как показывает историческая практика, подобная идеология, только на первый взгляд выглядит столь привлекательно. Лидер английской буржуазной революции XVII в. О. Кромвель, борясь с произволом династии Стюартов, создал протекторат, а по сути, кровавый тоталитарный режим, подавлявший любое инакомыслие. Французские революционеры под лозунгами «Свобода, равенство, братство!» установили одну из самых жесточайших диктатур конца XVIII в. Иными словами, призывы к абсолютной, неконтролируемой никакими морально-нравственными ценностями свободе, неизбежно приводят к возрождению старых тенденций: ненависти к инакомыслию, ценностному нигилизму, тоталитарным повадкам.
Одним из внешне незаметных, но не менее опасных последствий становится пренебрежительное отношение к делу, которому посвятил себя. Независимо от профессии или положения – политик, врач, военный, учитель, токарь, священник. Врач, равнодушный к страданиям пациента, в конечном счете, станет могильщиком. Учитель воспитают поколение «иванов, родства не помнящих», подобных манкуртам, описанным в романе Ч. Айтматова «Плаха». Солдат, лишенный морально-нравственных ценностей, не станет защищать Отечество.
Вышеуказанные факты говорят об одном. Опасность морально-нравственного упадка, духовного одичания, ставшая в 1917 г. одной из глубинных причин падения Российской империи и тех страшных испытаний, через которые прошла наша Родина, сохраняется и по сей день. Однако проблема заключается не только в активной деятельности тех, кто называет себя «либералом», «носителем истинных демократических ценностей», но и в пассивной позиции некоторых чиновников.
В 2007 г. по распоряжению администрации г. Ставрополя был снесен 30-метровый монумент в честь воинов 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Героя Советского Союза Л. Доватора. В этом же году власти Химок (Москва) снесли могилы шести летчиков Героев Советского Союза. В 2012 г. в г. Иваново был демонтирован памятник на площади 40-летия Победы. В 2013 г. в Екатеринбурге была ликвидирована стелла «Краснознаменная группа», посвященная вкладу уральцев в Победу в Великой Отечественной войне.
В 2010 г. министр обороны Сердюков, посещая учебный центр Воздушно-Десантных войск «Сельцы» (Рязанская обл.), потребовал снести деревянный храм Ильи-Пророка, сооруженный на добровольные пожертвования воинов-десантников и ветеранов ВДВ, многие из которых принимали участие в локальных войнах и конфликтах за последние 35 лет.
В июне 2016 г. В Санкт-Петербурге была открыта мемориальная доска в честь генерал-лейтенанта К.Г. Маннергейма на здании Военного Инженерно-технического университета в Санкт-Петербурге. Это событие вызвало серьезный общественный резонанс в стране, т.к. в период Великой Отечественной войны Маннергейм был главой Финляндии, являвшейся союзником фашистской Германии. Только после нескольких серьезных скандалов, связанных с попытками уничтожить памятный знак, городские власти дали распоряжение на его снятие и вывоз в Царское село.
В августе 2016 г. директор по науке «Ельцин-Центра» Н. Соколов на пресс-конференции в ТАСС заявил о необходимости расширить круг лиц, относящихся к категории жертв политических репрессий 1930–1940-х гг. в СССР. Фактически, речь шла о реабилитации солдат и офицеров Русской Освободительной Армии (РОА) генерала А. Власова, созданной гитлеровцами в 1944 г. Подобный выпад остался без внимания.
Опасность формального подхода государства к проблеме морально-нравственного воспитания подрастающего поколения столь очевидна, что к ней обращались крупные общественные деятели, представители творческой интеллигенции, известные ученые. В 2009 г. в интервью газете АИФ академик С.П. Капица сказал: «Деньги есть не цель существования общества, а всего лишь средство достижения тех или иных целей. Вы можете иметь армию, солдаты которой будут доблестно сражаться, не требуя вознаграждения, потому что верят в идеалы государства. А можно иметь на службе наемников, которые с равным удовольствием будут убивать и своих, и чужих за одни и те же деньги. Но это будут разные армии!
Чтобы дети снова начали читать, в стране должна сложиться соответствующая культурная обстановка. А что сейчас определяет культуру? Когда-то тон задавала Церковь. Люди в выходной шли в храм и вместо телевизора смотрели на фрески, иконы, витражи – на иллюстрацию жизни в образах. Великие мастера работали по заказу Церкви, большая традиция освящала все это.
Сегодня люди ходят в церковь гораздо меньше, а обобщенную картину жизни дает телевидение. Но никакой великой традиции, никакого искусства здесь нет. Ничего, кроме мордобоя и стрельбы, вы тамне найдете. Телевидение занимается разложением сознания людей. На мой взгляд, это преступная организация, починенная антиобщественным интересам. С экрана идет один призыв: «Обогащайтесь любыми способами – воровством, насилием, обманом!». Вопрос развития культуры – это вопрос будущего страны. Государство не может существовать, если не будет опираться на культуру. И не сможет лишь деньгами и военной силой укрепить свои позиции в мире».
Формальный подход к проблемам морально-нравственного воспитания, деятельности различного рода религиозных сект, распространению идеологий, порочащих нашу историю, культуру, все то, что называется духовным наследием, неизбежно приведет к повторению тех уроков, которые наша страна начала постигать 100 лет назад.
Молодые офицеры российской императорской армии, пренебрежительно относившиеся к старым традициям, на которых воспитывались предшествующие поколения военнослужащих, неуважительно относившиеся к православной вере; военные священники, формально выполнявшие свои обязанности перед паствой (солдаты, матросы) были жестоко наказаны уже весной 1917 г. Пренебрегая христианскими воинскими добродетелями, они подавали дурной пример своим подчиненным.
В ходе т.н. демократизации» армии, развернутой Временным правительством, сотни офицеров армии и флота были убиты своими подчиненными. В войсках в невиданных масштабах выросло дезертирство, преступность, массовая сдача в плен. К осени 1917 г. передовые позиции покидали уже не отдельные группы военнослужащих, а целые подразделения. Запоздалые призывы представителей Временного правительства к верности присяге, проведение различного рода патриотических мероприятий не возымели никакого воздействия на солдат, потерявших всякое доверие к государству. Тщетными оказались и введение заградительных отрядов, восстановление на фронте смертной казни, формирование ударных «батальонов смерти». Убедить военнослужащих в необходимости не покидать позиции и защищать Отечество, было невозможно. В результате, русская армия, которую не смогли победить на поле боя войска Тройственного союза, перестала существовать, вследствие внутреннего морально-нравственного разложения. Фактически, без единого выстрела была уничтожена последняя опора государства, без которой Россия оказалась на грани катастрофы.
