Памяти Александра Сергеевича Пушкина
По благословению епископа Амурского и Чегдомынского Николая, 4 июня 2019 года, в Образовательном центре Епархиального управления прошла первая литературная «Пастырская встреча», посвящённая 220-летию со дня рождения А. С. Пушкина. Эту встречу подготовил и провёл иеродиакон Христофор (Игишев). Встреча началась с просмотра фильма о жизни и творчестве этого любимого всеми поэта, о котором много писали и пишут до сих пор.
Одним из таких ценителей творчества Пушкина является протопресвитер Василий Зеньковский, выдающийся философ и богослов, психолог и педагог, оставивший значительное научное наследие. Он так пишет о поэте: «С именем Пушкина связано для нас всех, быть может, самое заветное в нашей «русской стихии» - оттого Пушкин нам дорог, как наша «первая любовь» (по слову Тютчева). Всеобщая, неподдельная любовь к Пушкину сама по себе есть какой-то удивительный факт в истории русского духа, есть творческая сила нашей культуры. Но, несмотря на эту любовь и пристальное изучение не только творчества, но и жизни Пушкина, он всё же не до конца разгадан нами. Кто-то даже сказал, что Пушкин – самый загадочный русский писатель.
То, что когда-то сказал сам Пушкин: «Душа человека есть недоступное хранилище его помыслов», - оправдывается в нём самом. Духовный мир его не до конца отразился в его творчестве, - и не только потому, что ранняя смерть оборвала жизнь Пушкина до того, как созрел его дух.
Должно сознаться, что замечательный лирический дар, как это ни звучит парадоксально, закрывает личность Пушкина. Биографы его не раз отмечали странное несоответствие многих его совершеннейших стихотворений (например, «Я помню чудное мгновенье…») тем реальным встречам и событиям, которые вызвали к жизни эти стихотворения. Не всем достаточно известен тот факт, что о своей самой глубокой любви Пушкин целомудренно молчал в стихах или говорил очень прикровенно, хотя так открыто воспевал свои временные увлечения.
Если судить по лирике Пушкина, но не вживаться в неё глубже, если вчитываться в отзывы современников о Пушкине, то может создаться впечатление о нём как даровитом, но легкомысленном человеке.
Всё это, конечно, было в Пушкине, но было и другое. Рядом с беспечностью и жаждой услады в нём жила скрытая печаль, до конца так и не разгаданная. Сводить все скорбные мотивы его поэзии (а их у Пушкина было немало) только к разочарованию любовного характера или к стенаниям, связанным с его ссылкой смешно. Скорбное восприятие мира не ослабевало с годами у него, но возрастало, закончившись так трагически в его ранней смерти».
После просмотра фильма о Пушкине прихожане храмов нашего города читали стихи и прозу Пушкина: «Зимнее утро», «Метель», отрывки из поэмы «Руслан и Людмила», «Пророк». Стихотворение «Пророк» Пушкин написал в 26 лет. Это стихотворение изобилует церковно- славянской лексикой. Пушкин тогда ещё не был в той степени воцерковлённости, какой достиг в последние годы жизни. А почему же он так написал? Да потому, что понял: разговор с Богом может быть только на этом языке.
В произведениях Пушкина часто используется церковно- славянский язык и звучат библейские мотивы. Великий русский поэт писал о Евангелие так: «Я убеждён, что Библия является наилучшим подарком, которым Бог когда-либо наделил человека. Всё лучшее от Спасителя мира передаётся нам через эту книгу». В подтверждение вышесказанного на встрече было прочитано духовное стихотворение «Отче наш». Оно написано в1836 году за год до гибели поэта:
«Я слышал – в келии простой
Старик молитвою чудесной
Молился тихо предо мной:
«Отец людей, Отец Небесный!
Да имя вечное Твое
Святится нашими сердцами;
Да придет Царствие Твое,
Твоя да будет воля с нами,
Как в небесах, так на земли,
Насущный хлеб нам ниспошли
Своею щедрою рукою;
И как прощаем Мы людей,
Так нас, ничтожных пред Тобою,
Прости, Отец, Своих детей;
Не ввергни нас во искушенье,
И от лукавого прельщенья
Избави нас!...
Перед крестом
Так он молился. Свет лампады
Мерцал впотьмах издалека,
И сердце чуяло отраду
От той молитвы старика».
Не могли не прочитать и второе духовное стихотворение Пушкина «Отцы пустынники…». Это стихотворение - переложение в александрийских стихах глубокой и проникновенной молитвы Ефрема Сирина, сделанное Пушкиным 22 июня того же года, которое отличается большой смысловой точностью. Ко времени написания его прошло уже четыре месяца по окончании Великого поста, но давно отзвучавшая в храмах молитва непрестанно звучала в сердце поэта. Пушкин предчувствовал, что скоро ему суждено предстать пред Судиёй всяческих - отсюда покаянные и прощальные мотивы. И действительно, услышать на земле молитву Ефрема Сирина в Великом посту следующего года, «рабу Божию» Александру уже не удалось.
«Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество Божественных молитв,
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всё чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи».
Скорбное восприятие мира, о котором говорит протопресвитер Василий Зеньковский, звучит в стихотворении Пушкина:
«Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Это стихотворение, после его прочтения, всегда навевало печаль и недоумение: почему поэта «томит тоскою однозвучный жизни шум»? Ответ на этот вопрос даёт святитель Филарет митрополит Московский. Поэтому на встрече был прочитан стихотворный диалог Пушкина и святителя Филарета. Этот диалог был взят из бесед преподобного Варсонофия Оптинского с духовными детьми:
«Однажды митрополит Филарет служил в Успенском соборе. Пушкин зашёл туда и, скрестив по обыкновению руки, простоял всю длинную проповедь. После обедни возвращается домой.
- Где ты был так долго? – спрашивает жена.
- В Успенском.
- Кого видел там?
-Ах, оставь, - отвечает он и, положив голову на руки, зарыдал.
- Что с тобой? – встревожилась жена.
- Ничего, дай мне скорее бумаги и чернил.
После этого родились строки:
«Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум».
Митрополит Филарет ответил на эти стихи:
«Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из тёмных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум!»
В ответ митрополиту Филарету Пушкин написал «Стансы»:
«В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слёз нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнём душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт».
Первоначальный текст последней строфы, изменённый по требованию цензора, был таков:
Твоим огнём душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт».
Протоирей Василий Зеньковский считает такую двойственность Пушкина не его личным свойством, а влиянием эпохи и жизни в России в то время: «Вся та эпоха страдала неустроенностью, исходная точка которой была связана с тем страшным потрясением, каким была французская революция». Известный писатель и публицист, литературный редактор журнала «Переправа» Василий Ирзабеков считает пушкинские времена «бедой России»: «Тогда французскими гувернёрами было взращено несколько поколений барчуков и барышень, не умевших и даже стесняющихся говорить на родном языке. Даже А. С. Пушкина не минула в младенчестве сия участь. На каком языке человек говорит, на таком и думает, к той нации и принадлежит. А на каком языке они молились? Да и молились ли они вообще?
Замечательный сын русского народа Александр Семёнович Шишков предупреждал, что увлечение русских французским языком, отвержение ими своего природного, богатейшего, удивительного, божественного языка не приведёт ни к чему хорошему. Он оказался прав. И результатом стало декабристское восстание, по сути мятеж, когда лучшие люди вышли на площадь, чтобы восстать против своего природного государя».
Вспомним роман Пушкина «Евгений Онегин», в котором описана современная поэту эпоха. Как звали отца Евгения Онегина? Не думайте, потому что не вспомните. В романе нет его имени, про него сказано только "Служив отлично-благородно, долгами жил его отец, давал три бала ежегодно и промотался наконец". У Евгения Онегина нет отчества, то есть Отечества. Почему? Потому что он русский иностранец, воспитанный иностранцами по своему образу и подобию: "Сперва Madame за ним ходила, потом Monsieur ее сменил . Он по-французски совершено мог изъясняться и писал; легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно"...
У Татьяны - "русской душою", есть отчество, и мы узнаем имя ее отца из надписи на надгробии: "Надгробный памятник гласит: Смиренный грешник, Дмитрий Ларин, Господний раб и бригадир...". Но, тем не менее, Татьяна Дмитриевна писала свое письмо Онегину по-французски, как русская барышня с домашним образованием конца восемнадцатого - начала девятнадцатого века, воспринявшая поведение влюбленных девушек из сентиментальных французских романов, а там любовная переписка занимает существенное место. Вот оно воспитание французами и на французских романах!
По словам протопресвитера Василия Зеньковского эта духовная неустроенность эпохи, её трагическая раздвоенность со всей силой воплотилась в Пушкине: «Главный дар Пушкина, который стал уже созревать во второй половине жизни, был редкий дар простоты. И здесь Пушкин как человек шёл впереди Пушкина поэта…
В Пушкине жила правдивая, горячая русская душа. В русской душе есть много греховного и буйного, но она никогда не перестаёт слышать таинственный зов к правде, никогда не теряет способности глядеть на мир в свете вечности. Пушкин имел эти дары в исключительной мере». Это подтверждает и высказывание самого Александра Сергеевича о нашей литературе: «Точность и краткость – вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей – без них блестящие выражения ни к чему не служат. Стихи дело другое, впрочем, и в них не мешало бы нашим поэтам иметь сумму идей гораздо позначительнее, чем у них обыкновенно водится. С воспоминаниями о протёкшей юности литература наша далеко вперёд не подвинется».
В конце литературной встречи говорили о произведениях Пушкина, написанных в последние годы жизни: «Капитанская дочка», «Борис Годунов», «Евгений Онегин». При этом познакомились с интересным, хотя и неожиданным мнением по этому вопросу доктора филологических наук Александра Ужанкова: «Он пишет эту повесть («Капитанская дочка») три года, хотя в ней всего сто страниц. Но ее называют духовным завещанием Пушкина, он подготовил ее к печати незадолго до смертельного ранения на дуэли. Зачем ему это было нужно? Он не был доволен "Евгением Онегиным". Дело в том, что, когда Пушкин начинал в 1823 году сочинять "Евгения Онегина", он брал "уроки чистого афеизма" (атеизма), как он сам писал из Одессы, а заканчивал роман через семь с половиной лет, в Болдино, будучи уже глубоко православным человеком. Не случайно перед этим он создаст и "Бориса Годунова", дав совершенно новую для своего времени трактовку русской истории как осмысления Божественного промысла о народе. А в "Капитанской дочке" через Божественный промысел осмысливается человеческая жизнь.
Пушкин пишет "Капитанскую дочку", используя сюжет «Евгения Онегина»: молодой человек едет в точку назначения на почтовых, там он встречается с барышней, которая в него влюбляется, потом она напишет ему письмо, он будет драться на дуэли, но главные герои и отношения между ними получились разные. Сравним два письма - Татьяны: "Я к вам пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать" - и Маши Мироновой: "Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы... всякому человеку готовы помочь". Смотрите, в письме Маши ни слова о любви: вы готовы каждому помочь, значит, и мне поможете. И - вера в Провидение: "Богу было угодно..."
Ответим на вопрос: "Евгений Онегин" - это произведение о чем? О любви? А ответ на него - в словах Татьяны: "Как с вашим сердцем и умом быть чувства мелкого рабом?" То есть она понимает, что со стороны Онегина это страсть, а не любовь. Потому что "любовь не ищет своего", как сказал апостол Павел, но она "долготерпит", "милосердствует". И Татьяна не ищет своего, потому что любит Онегина.
А вот в "Капитанской дочке" все любят друг друга. Родители Петруши Гринева любят друг друга и любят сына, Петруша любит родителей. Савельич любит Петрушу, готов жизнь за него отдать. Петруша отвечает Савельичу тем же: проскакал мимо заставы пугачевцев, они Савельича остановили, и Петруша вернулся, хотя он в мундире, его могли бы застрелить. Мироновы тоже любят друг друга, Василиса Егоровна с готовностью разделила равную участь с мужем. Маша Миронова любит родителей и любит Петрушу. Единственный человек, который не любил никого, - Швабрин. Василиса Егоровна точно его характеризует: он душегуб и в Бога не верует, - потому что Бог есть любовь. Значит, произведение о любви - это "Капитанская дочка"? И о любви тоже.
Но главная тема здесь - милосердие. Когда Гринев первый раз повстречал Пугачева, он проявил к нему милосердие, а во вторую их встречу уже Пугачев проявил милосердие по отношению к Гриневу. Третья встреча - это проявление милосердия их обоих по отношению к Маше Мироновой. А перед этим, когда Гринев с Пугачевым едут освобождать Машу, Пугачев признается Гриневу, что его окружение - "воры", которые при первой же неудаче свои шеи выкупят его головой, на что Гринев советует ему прибегнуть к милосердию императрицы и покаяться. Что это такое? Да ведь Гринев хочет народного бунтаря превратить в благоразумного разбойника из Евангелия. Но Пугачев говорит: нет, лучше раз напитаться живой кровью, а там что Бог даст. Потом возникает еще одна связывающая их удивительная сюжетная линия. Когда освободили Машу, Гринев благодарит Пугачева и говорит: "Бог видит, что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то, что ты для меня сделал... А мы, где бы ты ни был, и что бы с тобой ни случилось, каждый день будем Бога молить о спасении грешной твоей души..." И в конце повести, в приписке от издателя, на которую редко кто обращает внимание, мы читаем: "Здесь прекращаются записки Петра Андреевича Гринева... Он присутствовал при казни Пугачева, который узнал его в толпе и кивнул ему головою, которая через минуту окровавленная, показана была народу". Спрашивается, а это что такое? Пугачев в толпе из нескольких тысяч человек ищет глазами Гринева и, увидев его, как бы спрашивает: ты помнишь свои слова, которые сказал, когда мы расставались? Потому что на смертном одре Пугачев осознал, что Гринев дело говорил. И он кивнул Гриневу: раз ты здесь, значит, помнишь, ты же дворянин, и хотя бы ты за мою грешную душу помолись. На этом заканчивается произведение. Так о чем оно? "Будьте милосердны, как Отец ваш небесный" - призывает Евангелие. И здесь все милосердны».
Несомненным украшением встречи стали романсы на стихи Александра Сергеевича: «Что в имени тебе моём…» и «Октябрь уж наступил». Тепло и радостно было всем собравшимся от встречи с пушкинскими произведениями, которые все мы знаем и любим с детства. Эта первая литературная встреча указала на необходимость проведения подобных встреч в дальнейшем. Приглашаем всех желающих на следующую встречу.
Слушатели «Пастырских встреч»
